Сигарета дрожала в пальцах, хотя я давно не нервничал. В кабинет не поступал воздух, за окном было ещё темно, и казалось, что само время застыло. В углу — магнитофон «Юпитер-двадцать четыре», пустая катушка. Я знал, что плёнку увезли. Знал, кто прослушал. И знал, что сказать ничего нельзя. — Владимир Борисович… — хриплый голос с той стороны стола прерывает тишину. — Вы утверждаете, что записи концерта отсутствуют. Как такое возможно? Я не ответил. Просто посмотрел в глаза человеку напротив. У него было лицо канцелярской папки — серое, плоское, без выражения...

Лена торопливо заходила по кухне, проверяя содержимое холодильника и подсчитывая в уме расходы на завтрашний день. Семь утра, а она уже час как на ногах — приготовила завтрак мужу, собрала ему обед, постирала накопившееся бельё и теперь планировала день так, чтобы успеть и на работу, и в магазин, и ужин приготовить. — Серёжа, вставай, опоздаешь! — крикнула она в сторону спальни, одновременно складывая в пакет его рубашки для химчистки. Из спальни донеслось недовольное ворчание. Сергей всегда тяжело вставал, особенно в последнее время, когда на работе у него начались проблемы...