Мой муж Игорь произносил ее каждый раз. После моих супов. После котлет. После жареной картошки с лучком. Он говорил это с любовью. Без злого умысла. Но каждое слово ложилось на сердце холодным камнем. Я работаю завскладом на кондитерской фабрике. Привыкла к порядку. К точности. А дома все время была «почти». Почти как эталон. Почти как идеал. Почти как у Тамары Павловны, моей свекрови. Тамара Павловна была женщиной старой закалки. У нее всегда накрахмаленная скатерть. Идеальный порядок. А ее плов был семейной легендой...

— Марина Андреевна? Это Орлов. Не отвлекаю? — голос юриста в телефонной трубке звучал непривычно озабоченно. — У меня странный разговор состоялся с представителем вашего бывшего мужа. Он намекнул, что вы должны быть благодарны Анатолию Петровичу за то, что он «ввел вас в приличное общество и вытащил из нищеты». Я не придал значения, но он повторил это несколько раз. Скажите, это имеет под собой какие-то основания? Марина стояла посреди своей маленькой, залитой солнцем кухни и смотрела на букет полевых ромашек в простой стеклянной банке...