– Ты чего это? Куда вырядился? – мать с тревогой смотрела на сына, вытирая руки о фартук. Фимка стоял перед матерью в выходной серой кепке, теплом отцовском пиджаке, с котомкой в руках и вещмешком за плечами. – Ну, мам. Поеду я. Говорил же ... – Я те поеду! Поедет он... А ну-ка, шасть раздеваться! Шасть! – она махала на него грязной тряпкой. Фимка не двигался с места, смотрел на мать с жалостью. Знал – тряпкой огреть по хорошему пиджаку не посмеет, да и в глазах ее – сомнение и страх. Понятно – боится за него, но твердости – оставить его дома, уже не осталось...

Телефон зазвонил в половине седьмого утра, когда я только встала готовить завтрак детям. Незнакомый номер на экране заставил насторожиться. Кто звонит в такую рань? «Добрый день, это городская больница номер семь. Вы родственница Евдокии Тимофеевны Гребенщиковой». Голос медсестры звучал официально, но с едва уловимой нотой сочувствия. Сердце ёкнуло. «Тётя Дуся». «Моя любимая тетка, которую вся семья мужа считала странной старушкой с ее антикварным магазинчиком и бесконечными историями о прошлом. Да, я ее племянница»...