Ты слышишь?Я дышу! Ещё дышу... Так робко, Понять я не могу, Зачем бегу я в пустоту! Одна, опять одна.. Я падаю, встаю, дышу! Ты слышишь? Я дышу! Кричу! Мне кажется, что я с ума схожу. И слышу вдалеке я эхо, И что со мной? Постой! Я не пойму! Ведь я дышу! Кричу! Бегу! И света нет, нет света! Одна ведь только пустота...

— Любашка, вставай! Жизнь проспишь! — стучала мне в дверь своим крепким, как кувалда, кулаком, тетя Нина, не молодая, но и не старая женщина, из тех, что коня на скаку остановят, с полным бюстом, широкой костью, крупными чертами лица и желтоватыми от папирос зубами. Она вставала раньше всех, гремела в ванной тазами, как будто живет не одна, а с по меньшей мере семью младенцами, поминутно пачкающими пеленки. Но тетя Нина была совершенно бездетной, у нее даже кошка не жила. А стрика — это ее подработка, она обстирывала семью из третьей комнаты...