— Викуль, не бойся, они не кусаются! — Арсений притормозил у ворот дачи. — Ну, почти не кусаются! Из-за забора доносился гвалт — смех, крики, звон посуды, чей-то громкий спор. Вика вжалась в сиденье. Сердце колотилось, как ненормальное. — Может, не надо? Поедем обратно? — Да ладно тебе! Три месяца встречаемся, пора уже с родней познакомиться! Он вышел открывать ворота, а Вика смотрела на дом и понимала — это ошибка. Огромная ошибка. За забором кто-то пел под гитару. Нестройно, громко, с надрывом...

— Сережа, он сам меня вынудил, — рыдала Лариса, — ты себе не представляешь, как он в твое отсутствие себя ведет. Да, я сажала его в погреб… Но исключительно в воспитательных целях! Его ремнем воспитывать надо! А еще лучше — в интернат сдать. Там и него человека сделают! *** Женька сжалась в комочек у двери кухни. Она лежала на холодном полу уже несколько часов в одной тоненькой ночнушке. Молодая женщина лежала и шептала одну фразу:  — Сережа… Сереженька… ну когда же ты вернешься? Внутри все жгло, как будто кто-то угли раскаленные насыпал...