Ты был уверен, что я никогда не уйду. Ошибся. Я не просто ушла — я унесла с собой всё, что ты считал своим.
Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...
6575 читали · 4 дня назад
— Продай дачу! Отдай машину! — требовала Галина Петровна. — Артём важнее твоих капризов!
— Я не поняла, а что, ключи поменяли? — голос Галины Петровны прозвучал из-за двери, как удар ложкой по сковородке. Анна замерла в коридоре, держа на весу пиджак. Дверь хлопнула — и вот она, вся в своём: в синих кроксовых тапках на носок, в старом пуховике поверх халата и с пластиковым пакетом из «Пятёрочки», как будто из времён продуктовых карточек. Пакет что-то неестественно выпячивал, наверное, снова принесла «свою квашеную», которую никто не ест, но выбросить — как выкинуть гранату: обидится, закатит спектакль...