«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

Моя любовь к тебе точно навечно, Хоть мне и не измерить эту вечность. Мы смотрим друг на друга улыбаемся, Краснеем, сыпемся на пол как гречка Ты помнишь я стоял перед тобой как вкопанный В кармане бродит ветер, не хватает на такси. Ветер дует в мою сторону, приносит письма, Ты пишешь мне прямо из славного города Минска Храню все твои письма у себя где-то под сердцем, Когда ты пишешь мне, не могу найти себе места Ты помнишь тоже? Мечтали ехать в Польшу...