Были бы другие цели, мысли, но И твой поцелуй тут был бы не причем Целый мир, что дотла горит Погашу слезой, что по щекам твоим Я не простой, ты меня пойми Украл твой взгляд, сижу за двоих Касание губ, что по щекам моим Дай мне забыть, что было до зари Но ты ведь не такая типа как все Я просто подошел и сказал "здрасьте" Не надо нежных слов мне на закате Я падал и вставал, чтобы распять тех Кто много говорил за меня "постой" Я не вкусил, ты...

— Любашка, вставай! Жизнь проспишь! — стучала мне в дверь своим крепким, как кувалда, кулаком, тетя Нина, не молодая, но и не старая женщина, из тех, что коня на скаку остановят, с полным бюстом, широкой костью, крупными чертами лица и желтоватыми от папирос зубами. Она вставала раньше всех, гремела в ванной тазами, как будто живет не одна, а с по меньшей мере семью младенцами, поминутно пачкающими пеленки. Но тетя Нина была совершенно бездетной, у нее даже кошка не жила. А стрика — это ее подработка, она обстирывала семью из третьей комнаты...