— Думаешь, если ты моя жена, то ты можешь хамить моим матери и сестре? Быстро поехала и извинилась за то, что ты там наговорила! А иначе, ты пожалеешь, что мы вообще встретились! Слова мужа хлестнули её, как удар мокрым полотенцем по лицу. Катерина замерла посреди ванной комнаты, сжимая в руке другое полотенце, которым только что пыталась оттереть с волос липкую, въедливую зелень. С её тёмных прядей на белоснежный кафель падали тяжёлые капли, оставляя ядовито-зелёные кляксы. Воздух был густым и...

— Не трогай, — рыдая, просила супруга Олеся, — пожалуйста, мне больно! Паша, ты ребенка пугаешь! Посмотри на Стасика — на нем же лица нет. Пожалуйста, дай нам уехать. Я тебя умоляю! Я не могу так больше жить! Ты изменяешь, моришь нас голодом, ты поднимаешь на меня руки… За что, Паша?! ***  Олеся сидела на кухонном табурете, подперев щеку рукой. За окном моросил осенний дождь, а в душе было еще мрачнее. Уже третий месяц она чувствовала, что между ней и Пашей что-то не так — он стал раздражительным, часто задерживался на работе, телефон всегда держал при себе...