Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

– Наши мужья налево подались, – прозвучал в трубке голос Тони. – Какие мужья, простите, вы кто? – недоуменно отозвалась собеседница. – Я та, кто пелену с ваших глаз сорвет, и вы наконец увидите, что за человек ваш благоверный. Ничто не предвещало бури, когда муж буднично обронил: – Ванька нагрянет в отпуск, погостит у нас. – Тот самый закадычный друг, о котором ты столько рассказывал? Замечательно, буду рада знакомству, – отозвалась Тоня, не подозревая, что в ее тихий мир уже крадется тень. Два...