Артем просыпался чуть раньше нее. Всегда. Не потому что вставал по будильнику — просто его организм сработался под ее дыхание, под ритм Яниного сна. А потом он поворачивался — и смотрел. На нее. На то, как она поджимала пальцы, словно держала во сне что-то хрупкое. На то, как губы чуть шевелились. Иногда — улыбались. — Ты опять не спишь, да? — хрипло спрашивала она, не открывая глаз. — Смотрю, как ты дерешься с невидимыми противниками, — улыбался он, — кажется, ты в этот раз их победила. Яна открывала один глаз, щурилась: — Потому что я страшная и сильная...

Дедовщина на флоте в девяностые годы была особенно ожесточенной. Неустроенность гражданской жизни, маргинальность, зэковские замашки, даже опыт малолетних банд - все это приходило в армию и на флот. На подводной лодке дедовщина выглядела еще страшней. Не на что отвлечься. Даже неба нет месяцами. И воздух неживой. Только долг, труд и дисциплина помогают не просто выживать, но и находить в службе особую романтику. А еще необходимо мужество. А главное - Вера. Только верующих было слишком мало… *** Ивана били часто и долго...