— Ты выгоняешь родную дочь?! Беременную?! — Катя стояла в дверях с чемоданом, глаза полные слез. — Мама, как ты можешь?! Мария Семёновна держалась за косяк, чтобы не упасть. В груди все горело от обиды. — Иди. Просто иди. — Я на улице рожать буду! Это ты хочешь?! — Ты хотела квартиру — вот и ищи ее. Где угодно, только не здесь. — Ты сошла с ума! — Катя всхлипнула громче. — Соседи! Смотрите все! Мать родную дочь на улицу выгоняет! Двери начали приоткрываться. Бабка Зина с третьего этажа уже выглянула, за ней — Петровна со второго...

Сильная рука схватила за локоть так неожиданно, что Лейла едва не выронила пластиковый стаканчик с мелочью. — Стой, не оборачивайся! — прозвучал мужской голос совсем рядом с ухом, и от его властного тона по спине пробежали мурашки. — Сейчас ты пойдёшь со мной, будешь улыбаться и играть роль моей жены. Хотя бы час. Просто молчи и делай, что скажу. Лейла замерла. За три месяца жизни на улице она научилась различать опасность. Но этот голос не обещал насилия — скорее, в нём слышалось отчаяние, тщательно скрываемое за напускной грубостью...