— Аня, я все понимаю. Мать была с тобой несправедлива. Я был неправ, что не заступался. Но она же больна! Она может умереть! Неужели в тебе нет ни капли жалости? — Жалость — плохое топливо для долгой дороги, Олег, — спокойно ответила Анна, глядя ему прямо в глаза. — А уход за лежачим больным — это марафон, а не спринт. Я была в больнице. Я видела ее. И я видела, что ее тело парализовано, но не ее дух. Она по-прежнему та же Зинаида Петровна, которая считает, что все ей должны. И если я сейчас взвалю на себя этот крест, она просто раздавит меня...

После разговора с заупрямившимся мальчишкой Гидеон Вердер никуда не ушел из Лет-Кенты ни утром, ни к обеду, ни вечером. Он даже не допускал мысли, бросить отважного, но глупого спутника в этих горах, под боком у сообщества каких-то зловредных чернокнижников, задумавших устроить кровавое представление с участием местных жителей, и всё это ради своей загадочной богини. Вместо этого Вердер, которому за свою жизнь приходилось участвовать во многих сражениях, и командовать не только десятком, но и гораздо большим количеством людей, стал придумывать план действий...