- Ты серьёзно сейчас?.. - Марина положила ложку, но не донесла её до рта. - Ты… что сказала? - Я сказала, - спокойно, как будто читала с бумажки, произнесла Валентина Алексеевна, - я проверила ДНК. У нас не совпадает. Понимаешь, Марина? Этот мальчик - не от моего сына. Пельмени остывали в кастрюле. Пахло уксусом и пережаренным луком. Из коридора тянуло сквозняком. Марина молчала. У неё дрожали пальцы. Не от страха - от омерзения. - Где ты взяла… чёрт, ты вообще в своём уме?! - Она встала, задела табурет, он с глухим стуком отъехал к стенке...

Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...