— Мам, папа опять! — Данька стоял в дверях спальни, растрепанный, в пижаме с человеком-пауком. Яна вскочила. Три часа ночи. Из прихожей доносилась возня, маты, грохот. — Иди к себе, солнышко. Я сейчас. — Он упал. Там дядя Витя с дядей Колей. Дядя Витя с дядей Колей. Собутыльники. Притащили, бросили у порога, как мешок с картошкой. Яна вышла в прихожую. Герман лежал на полу, обнимая ботинок. Перегар на весь подъезд. — Забирай своего, — буркнул Витя. — Еле дотащили. — Спасибо, — автоматически ответила она...

— Полина, ничего личного. Ну правда. Мне сейчас вообще не до твоей сломанной ноги. И как вообще тебя угораздило? — Максим подошёл к окну и неодобрительно посмотрел на супругу, которая неподвижно лежала на кровати. — Как можно упасть на ровном месте и сломать ногу так, чтобы на два месяца приковать себя к кровати? И ещё меня приковать сутками напролёт за тобой ухаживать. — Мужчина расстегнул пуговицу на рубашке и нервно почесал шею. — Я мог бы понять, если бы это была зима и было скользко. Но упасть на лестнице в Большом Театре...