Ноябрьские сумерки вещь обманчивая. Вот только что светло было и видно насквозь весь осенний сад. А вот уже к машине на ощупь идешь и руками перед собой разве что не водишь. Солнце есть – оно вон за тем осинником, ещё не упало в сосновый лес на горизонте. Сосны – этим что октябрь, что ноябрь, что декабрь – темнеют себе и никакой тебе романтики. А небо красивое – как краску синюю и фиолетовую пролили и этот раствор растекся тяжелыми цементными кляксами по серому листу. Красивое, но тяжелое, давящее, угрюмое, обиженное на всех...

— Всё, ты мне не жена! — выкрикнул Гена и звонко, со свистом воздуха, — словно хлопнула в доме старая калитка, — влепил Тане пощёчину на глазах у всей семьи. Мама замерла, ложка глухо стукнула о дно супницы, и одна нога предательски выскользнула из тапка. Брат Лёшка испуганно сглотнул, словно кость застряла в горле, – что это взрослые взбеленились посреди бабушкиного дня рождения? А Дашка, семилетняя племянница, уже всхлипывала, уткнувшись лицом в скатерть, и розовый хвостик ее дрожал в такт рыданиям...