– Ты чего это? Куда вырядился? – мать с тревогой смотрела на сына, вытирая руки о фартук. Фимка стоял перед матерью в выходной серой кепке, теплом отцовском пиджаке, с котомкой в руках и вещмешком за плечами. – Ну, мам. Поеду я. Говорил же ... – Я те поеду! Поедет он... А ну-ка, шасть раздеваться! Шасть! – она махала на него грязной тряпкой. Фимка не двигался с места, смотрел на мать с жалостью. Знал – тряпкой огреть по хорошему пиджаку не посмеет, да и в глазах ее – сомнение и страх. Понятно – боится за него, но твердости – оставить его дома, уже не осталось...

Ты не зови меня, больше не зови. Я капец устала от твоей любви. Мутишь, мутишь ла-лове. Воду баламутишь, хватит мне. Приходи ко мне, не пиши вообще. Голова болит от этих кислых щей. Ты уже всему району рассказал, что мы Типа опа пара, типа две половины. Что-то болит с левой стороны - Это мое сердце плачет от любви. Я тебе сильно хотела сказать: "Я очень люблю тебя и твою мать". Припев: По нашему району ходят слухи, Что я твоя подруга, - полный бред вообще. Ну ладно я влюбилась, ну так совсем немного. Ты даже и не думай, что я скучаю по тебе. А я твоя отрада, ой, не гони, не надо. Ещё я сексуальней всех, ой, да ладно...