Иногда мне кажется, что я родилась взрослой. Без вот этих подростковых завываний о любви, без кукольных мечтаний о белом платье и трогательной тройке в ЗАГСе. В семнадцать я уже знала, что хочу только одного — тишины. Нет, не той, что в библиотеке, где пахнет пылью и чужими карандашами, а своей — домашней. Чтобы, знаешь, ступить босиком на пол и не бояться, что это не твой пол. Чтобы чайник — твой, шторы — твои, даже эта дурацкая табуретка с облезшей ножкой — и та своя. Я работала с семнадцати. Не...

Юрий Борисович увидел её в придорожном кафе и вздрогнул от неожиданности, девушка была так похожа на его дочь. Удивительное сходство. Юрий Борисович задумался, вновь нахлынули воспоминания.  - Ты маму в могилу свёл! Ты убил её всеми своими этими рамками, запретами, стандартами, до которых она якобы не дотягивала. Со мной так не получится. Я не хочу, и не буду жить по твоим правилам. – Кричала Катя во время очередной ссоры.  - Как ты смеешь такое говорить! – Негодовал в ответ Юрий Борисович. – Это не рамки, не запреты, и не правила...