День стоял солнечный, дождя не обещали, а потому Лида решила вынести лук из сарая на солнце – просушить. Она расстелила на траве клеёнки и принялась высыпать на них золотистые и фиолетовые луковки из больших кошей, плетённых покойным дедом Романа. Круглые, красивые, крепкие, раскатывались они по клеёнкам, радуя глаз. Кто бы видел, какой лук она вырастила – она, горожанка, которая ещё год назад с трудом представляла, как ведутся дела огородные… Лида взяла телефон и сделала несколько фотографий, чтобы разослать столичным подружкам...

— Мам, а почему дядя Володя всегда такой злой? — спросила девятилетняя Полина, с опаской поглядывая на соседа, который ругался в коридоре коммунальной квартиры. Елена Ивановна вздохнула, помешивая кашу на плите. Владимир Николаевич жил в соседней комнате уже два года — угрюмый, нелюдимый мужчина лет пятидесяти пяти, который, казалось, был недоволен всем на свете. — Не злой он, Полинка. Просто... несчастливый, наверное. — А почему несчастливый? — Не знаю. Может, одиноко ему. Одиннадцатилетний Егор фыркнул: — Сам виноват...