Забавно, что ощущение полета, парения в воздухе, часто ассоциирующееся со свободой и волей, нередко становится метафорой чувства, этой свободы лишающей. Влюбленность, любовь окрыляют, но явно лишают абсолюта волеизъявления. Слова «Сняв гири и панцири» из песни как раз объясняют, почему вышесказанное не является парадоксом. Любовь высвобождает скрытые способности индивидуума, открывает неизведанные глубины его личности. Т. е. речь идет о неких других пониманиях слов свобода и воля. И мы полетим над...

— Ну чего, Мишка, сослали тебя? — глядя снизу вверх и прищурившись от бьющего в глаза солнца, спросил у внука Егор Петрович. Не дождавшись ответа, он поудобнее пристроил впереди себя больную ногу, погладил ноющее бедро и опять уставился на подпирающего стенку худого паренька в серой вытянутой футболке и линялых джинсах. Заставить Мишу надеть что–то новое, сменить гардероб, причесаться в конце концов было делом нелегким. Мать, Тамара, с ним уже вконец измучилась. — …Вы, молодой человек, сразу после...