Сеня рядом и Белла пришел. Былое
— Премия – это мой шанс, а не выход из маминых долгов?! Неужели он верил, что я откажусь от своих целей из-за их финансовых ошибок?!
Андрей смотрел на меня так, будто я только что призналась в чём-то не просто неприличном, а прямо-таки зверском. Глаза его были полны обиды и недоумения, и в них всё ещё теплилась наивная вера в то, что мир устроен справедливо, а люди — в основном хорошие. Он сидел на табуретке, грея ладони о кружку, из которой давно выветрилось и тепло, и вкус чая. За окном серело, капала вода с крыши, и всё вокруг будто подыгрывало его унынию. — Ты издеваешься? После всего, что мама для нас сделала… Я тихо выдохнула, мысленно попросив силы не устраивать скандал...
А на маткапитал любовнице дом куплю! – хвастался богач в день выписки жены с тройней…
Утро было прозрачным, как тонкая стеклянная вуаль. Солнце влезало в окна роддома без стука — золотыми пальцами трогало стерильные подоконники, белые простыни, синие халаты акушерок, и троих маленьких людей, закутанных в пелёнки, как в лодочки. Они лежали рядом — три тёплых тяжёлых комочка жизни, три дыхания, которые слышала только она. Марина гладила крошечные лбы, шептала по очереди каждому: «Дыши. Я рядом. Я справлюсь». Она не спала четвёртые сутки. Сначала боли, потом внезапная тишина операционной,...