Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

Иногда фамилия — не крылья, а кандалы. Ты родился в блеске прожекторов, на руках у певицы, под аплодисменты — и все уже уверены: жизнь твоя будет ровной, красивой, без сучка и задоринки. Но у Стаса Пьехи золотая рамка фамилии оказалась витриной, за которой — пустая, темная комната. Внук легендарной Эдиты, сын Илоны Броневицкой — мальчик, которого по логике жизни должны были носить по концертам и укладывать спать под тихое звучание фортепиано. На деле — лестничные пролёты питерских дворов, компания пацанов, которые учили не гаммам, а затяжкам...