О том, что в Гаврюшкино приедет художник, самый настоящий, с этюдником, красками и холстами, из столичного филиала Союза художников, и будет «живописать», стало известно от сторожа, дядьки Кондрата. Тот неспеша присел на скамейку, пристроил рядом ружьишко, с которым не расставался никогда, вынул кисет, оглядел сидящих и лежащих на поляне за председательским домом людей, хмыкнул, отогнал комара, ещё одного. За ним наблюдали, не торопили. Не дай бог, просыпет Кондрат на штаны табак, тогда всё — ничего не скажет, подожмет губы, обидится...

Следующие три недели стали для меня откровением. Я ходила по московским офисам, оформляла документы, получала справки. Начало этой удивительной истории в первой части ===>>> В паспортном столе меня воспринимали как обычную гражданку, решившую съездить за границу. В визовом центре — как потенциальную туристку. Никто не кричал на меня, не называл дурой, не объяснял, что я всё делаю не так. Валера первые дни ходил как в воду опущенный. Пытался заискивать, называл «дорогой» и «любимой», предлагал помощь с документами...