Мария Ивановна аккуратно вынимала из формочек готовое мыло. Лавандовое, с настоящими цветками внутри. Медовое, янтарного цвета. Кофейное, для скраба. Каждый кусочек — как маленькое произведение искусства. — Мам, ну сколько можно! — Наташа, невестка, стояла в дверях. — Вы опять всю ночь не спали? — Да что ты, Наташенька. Я в пять встала. Привыкла рано. — В пять утра нормальные пенсионеры спят! Мария Ивановна улыбнулась. Шестьдесят восемь лет, а руки не дрожат, глаза видят каждую травинку в прозрачном глицерине...

— Катенька, доченька, как я рада, что ты приехала! — Марья Васильевна раскинула руки для объятий, но Катя остановилась в дверях, не делая шага навстречу. — Мам, ты сказала, что срочно. Что случилось? Мать опустила руки, улыбка немного потускнела, но всё ещё держалась на лице. — Проходи, проходи. Чаю попьём, поговорим. Я пирожки испекла, твои любимые, с капустой. Катя прошла в квартиру, где прожила восемнадцать лет. Ничего не изменилось — те же обои в цветочек, тот же запах валерьянки. На стене фотографии: в основном Стас — в садике, в школе, на выпускном...