— Любашка, вставай! Жизнь проспишь! — стучала мне в дверь своим крепким, как кувалда, кулаком, тетя Нина, не молодая, но и не старая женщина, из тех, что коня на скаку остановят, с полным бюстом, широкой костью, крупными чертами лица и желтоватыми от папирос зубами. Она вставала раньше всех, гремела в ванной тазами, как будто живет не одна, а с по меньшей мере семью младенцами, поминутно пачкающими пеленки. Но тетя Нина была совершенно бездетной, у нее даже кошка не жила. А стрика — это ее подработка, она обстирывала семью из третьей комнаты...

Сначала Ольга думала, что муж просто устал. Работа, возраст, бессонные ночи. Мужчины ведь не жалуются, мнутся, хмурятся, но упорно молчат. Думают, что всё как-то само наладится. Так она себе говорила. Но не наладилось. Андрей будто бы остался в доме, но исчез как человек. Присутствие стало пустым: на кухне сидит, ест, молчит. Ложится и сразу поворачивается спиной. Говорит коротко, отрывисто. И в этих словах какая-то скука, которую раньше он испытывал к чужим. А теперь получается и к ней тоже. —...