— Оленька, вы очаровательны! Просто очаровательны! — Максим Павлович галантно поцеловал Олину ручку в кружевной перчатке. — Нет! Это всё вы! Я во втором акте и слова забыла, и оступилась, вы же видели! — покраснела под гримом Ольга. — Если бы не ваши импровизации, то… Я бы тоже хотела так играть… Страдать — так уж страдать, веселиться так, как будто это действительно моя жизнь, и не теряться, не путаться. Вы, Максим Павлович, настоящий талант! — Брось, Лёлька. — Мужчина смахнул со столика пылинку, потер руками шею...

— Да он чуть не пробил ему голову машинкой! Какая ещё дружба? — Гоша у нас просто эмоциональный! И вообще, дети такое быстро забывают. Они же родные, Ир... Ну неужели ты хочешь разлучить братьев? — сокрушалась мать. — Кого разлучать-то? Они даже не родные! Всего лишь двоюродные! — Не такая уж и дальняя родня! Сама подумай. Вы не вечные, когда-то только они друг у друга и останутся, — напирала Валентина. — Угу. У меня вон Олег есть, но лучше бы не было, — буркнула Ира. — Да как у тебя язык повернулся такое сказать?! Ира горько усмехнулась...