Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...

Всё началось около трёх лет назад, когда здоровье моей бабушки начало резко ухудшаться. Ей 87, у неё деменция, артрит и куча других болячек, которые, как снежный ком, только усугубляют друг друга. Она живёт одна в своей квартире, и я, как единственная родственница, которая живёт в том же городе, взяла на себя основную заботу о ней. Родители мои умерли давно, так что я с детства была к ней привязана — она меня фактически вырастила. Но сейчас я сама мать двоих детей, работаю полный день, и моя жизнь — это бесконечный марафон между домом, работой и бабушкиной квартирой...