В тот момент, когда я увидел, как лицо моей жены засветилось при виде отца Максима, входящего в спортзал, я понял — нашему браку конец. Дело было не в самой улыбке. Ирина улыбалась мужчинам и раньше. Дело было в том, как она после этого убрала прядь волос за ухо. Точно такой же жест она сделала двадцать лет назад, когда я впервые пригласил её на танец. Тот самый жест, который она перестала делать для меня. — Папа, это Георгий Семёнович, — сказала Лена, практически подпрыгивая от восторга. — Отец Максима...

— Горько! Горько! — неслось со всех сторон. Ольга, счастливо щурясь, повернулась к мужу. Костик, её Костик, которому было уже сорок три, а в глазах всё ещё плясали мальчишеские черти, нежно обнял её за талию и прильнул к губам. Зал недорогого кафе «Уют», который Ольга с таким трудом нашла и оплатила из своих сбережений, взорвался аплодисментами и одобрительным гулом. Ей тридцать девять, и она, чёрт возьми, наконец-то стала женой. — Ну всё, всё, молодожёны, дайте и нам слово сказать! — громогласно...