Он вошёл в ванную так, будто не прошло трёх лет, как мы стали чужими, а двадцать минут — как он ушёл за хлебом. Без стука. Без «можно». Просто вошёл. Будто по-прежнему был в этом доме кем-то большим, чем случайный мужчина в трениках с вытянутыми коленями. Я стояла в халате, намазывала ноги кремом — облепиховый, густой, с запахом, который до сих пор напоминает мне о роддоме, о первых днях, когда всё казалось важным и настоящим. Он остановился на пороге и, не глядя на меня, с видом посетителя общественного туалета спросил: — Ты всё ещё тут живёшь? Вот с этой фразы всё и началось...