Вера помешивала яичницу на сковороде в тесной кухне однушки, когда резкий звонок телефона прервал утреннюю тишину. Андрей протянул руку к трубке. — Алинка, привет, — голос мужа сразу стал мягким. — Что случилось? Вера замерла у плиты. По лицу Андрея она уже поняла — очередная просьба о деньгах. — Куртка совсем износилась? — переспросил он, хмуря брови. — Понятно, зима же скоро. В животе у Веры неприятно заныло. Они сами едва дотягивали до зарплаты, а Алина с матерью жила в двухкомнатной квартире...

Твои родители совершенно невыносимы! Эти слова, переданные Димой, повисли в воздухе маленькой съемной квартиры, как дым от едкого химиката. Они въедались в обои, в обивку дивана, в душу. Анна смотрела на жениха, и стена, которую они только-только начали возводить против его семьи, пошла трещинами. — Что? — переспросила она, хотя расслышала все до последнего слога. — Что она сказала? Невыносимы? Мои родители? Папа, который полвечера чинил твой разболтавшийся стул, и мама, которая трижды подкладывала...