— А этого зачем притащил? Сколько можно повторять — не позволяй Ларисе садиться тебе на шею! Её мальчишка тебе никто, запомни это, недотёпа! — поучала мать своего недалёкого сына. Тут она краем глаза заметила резкое движение пасынка и злобно крикнула ему: — Куда лезешь?! Кто тебе разрешил хозяйничать в чужом доме?! Убери на место! Воспитание полностью отсутствует, весь в мать! Платон прижимал к груди машинку с облупившейся краской, взятую с серванта, и мрачно смотрел на новых родственников. Каким человеком был отчим, он ещё не разобрался, но бабка определённо казалась змеёй...

Так сложилось, что последние 10 лет Лера виделась с мамой и бабушкой по большим праздникам, не больше трех-четырех часов в день, при параде и в хорошем настроении. Она гордилась своими близкими родственницами - они были самим воплощением такта, учтивости. Была в них какая-то нотка аристократичности. А потом родственницы затеяли ремонт. И Лера предложила им пожить у себя пару недель. Женщины открылись ей совсем с другой стороны. Вне праздника они были крайне неряшливы, постоянно что-то искали, рылись в пакетах, мать постоянно все забывала, злилась, кричала на бабушку, бабушка кричала на нее...