«Вы очень оригинально сочетаете поэзию и музыку. Поэтика ваших песен — особенная. Она выигрывает от того, что положена на музыку? Или наоборот, музыка от стихов? Как вы это воспринимаете: как песню в целом, или как две сущности — поэзию и музыку, сшитые вместе?» «Знаете, лет через двадцать, когда нас уже не будет, найдётся искусствовед, который всё это разложит по полочкам — обещаю. А для меня это слишком сложный вопрос. И он не главный. Нуждается ли поэзия в музыке? Нуждается ли музыка в поэзии? Как спросить сороконожку, как она ходит?» Макаревич мастерски отскальзывает от прямого ответа...

Тысячи русских народных песен, которые мы знаем, могут быть братьями и сёстрами этой песни. Так как после этого вы можете говорить, что вы — композитор этой песни? Вы понимаете, я могу… вот мы с вами потом после передачи встретимся и сверим-сверим ноты и текст той и другой песни. Если вы найдёте хоть одно созвучие — покой. Я говорю по стилю, да, это дух такой я старался передать. Но мне кажется, что честнее идти композитору, живущему на этой стороне, по этому пути, нежели перебивать те зарубежные интонации, которые вообще не присущи нашим традициям, нашему народу...