Поле, еще одно поле, еще одно, смогла бы я их отличить друг от друга? То есть если бы не знала, где я еду, поняла бы, что я именно в Литве или в другой стране? Они же под этим унылым серым небом везде одинаковые. Голые черные деревья торчат из-под белого снега, а над ними тяжело нависает мрачное полотно из облаков. Здесь только одно светлое пятно – пшеничные кусочки земли и сухой травы торчат из-под снега и как бы говорят: “Еще не все занесено и погребено”. Но от них как-то еще тоскливее. Ничего не чувствую, даже думать лень...

Проливной дождь лил стеной. Казалось, ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Он шёл. Медленно шёл, не чувствуя под ногами земли. Ушла ... Безвозвратно ... Ушла ни сказав последнего слова .. Даже не попрощалась. Почему? Зачем? Что он сделал не так? Юрий шёл, глотая на ходу холодные капли дождя вперемешку с солёными слезами стекающими ручьём по его щекам. – Пока есть возможность, нужно себе позволить. Возможно, станет легче. Будет легче. Переживу. Мне нужно жить, ради дочки нужно жить. Для того, чтобы ты, Любовь моя, была рада за нас...