Когда в дверь постучали в третий раз, Анастасия поняла: это конец. Не просьба, не случайность — судьба. Та, что приходит без спроса, как фашисты в родную станицу. Рука сама потянулась к топору за печью. "Если не она — то я", — мелькнуло в голове. Но за дверью раздался не грубый окрик, а сдавленный стон. И тогда она узнала этот голос. Тот, что когда-то шептал ей о любви под кубанскими звездами. Теперь в нем была только смерть. Кубань, лето 1942 года. Солнце, щедрое и неумолимое, заливало светом станицу...

Денис Шапаренко Горячий майский ветер трепал занавески в транспортировочной будке шестьдесят шестого газика. Помимо занавесок в и спартанских скамеек в этой будке находились пятеро нас – так сказать новобранцев, и два прапорщика о которых речь пойдет позже. За окнами изнывала от зноя кулундинская степь. За этими же окнами оставалась беззаботная гражданская жизнь, друзья, подруги, море пива и свободы.  Впереди виднелись заграждения из бетонных блоков, окрашенных в монохромную черно-белую зебру, шлагбаум,...