— Я докажу, что невеста тебе изменяет, — заявила мать, — и заставлю тебя ее бросить! Не хочу, чтобы внуков мне рожала прости Господи! — Ну да, я купила те запонки, — призналась Ирина Тимофеевна, — и чек я подкинула. Знала, что краля твоя даже в химчистку сама съездить не способна. Она ж деловая у тебя! Над тобой, сынок, весь город уже смеется, только ты ничего не замечаешь! Я для того, что ли, тебя рожала, чтоб ты на этой поганке женился и пропал?! Не бывать свадьбе! *** Слава, заглядывая в глаза...

— Папа? — Маша быстро взбежала по лестнице с красивыми мраморными ступеньками и перилами светлого дерева, идущей дугой вверх, прямо к стеклянному куполу, проект какого–то выскочки–архитектора. — Ты, собственно, что тут делаешь? Перед дверью сидел на чемоданчике мужчина в тельняшке, кителе и широких, не по размеру, брюках. — Велики стали, усох… — усмехнулся моряк, потряс штаниной. — Вот такие дела, Машулька… Всегда начищенные до блеска ботинки теперь были в пыли, оббитые носки и стоптанные набойки...