В этой проклятой деревне всё и случилось. Тридцать лет твердил себе, что ноги моей здесь больше не будет, но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Хотя, очень сомневаюсь, что именно божий промысел привёл меня сюда. Деревня ведьмы... Гляжу сейчас на все эти чёрные, будто вросшие в землю избы, на поросшие бурьяном подворья и кажется, что время здесь застыло. Ничего не изменилось. Разве что дом ведьмы Натальи обветшал. Всё, как раньше. Даже нынешний июль такой же жаркий, как тот июль 88-го...

Мне пересказывают «гениальную» идею, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь так, как улыбаются люди, когда вежливо слушают человека, уверенного, что открыл вечный двигатель. Улыбка стеклянная, в глазах — ни капли восторга. — Мамина мысль такая, — осторожно произносит Кирилл, глядя не на меня, а в окно, где февраль делает вид, что он март. — Мы продаём твою добрачную квартиру, и… — Стоп, — говорю я, ставлю кружку на стол так, что ложечка звякает, как маленький колокол. — Уже нравится. Продолжай, я готова восхищаться...