Знакомо чувство, когда включаешь радио, а там... опять оно? Та же слащавая мелодия, те же лица из прошлого десятилетия, тот же ванильный восторг из каждого динамика? Вы не одиноки. Пока мы, простые смертные, ковырялись в плейлистах в поисках хоть капли жизни, в тишине кулис назревал переполох. Представьте картину: лазурное море Монако, яхта размером с крейсер, и Иосиф Пригожин, эталонный «король эстрадного холма», вдруг срывается на журналистов не про скандал или новый проект, а про... «трудные времена»...

На кухне было холодно. Даже не потому, что отопление давало сбой — просто в ней не задерживалось тепло. Плитка на полу казалась чужой, окно — слишком большим, а холодильник гудел так одиноко, что Кира порой вздрагивала от звука. Она сидела за столом, в халате, с чашкой остывшего чая, и глядела куда-то в пустоту. В этой позе она могла просидеть час, два — не замечая ни времени, ни себя. Иногда казалось, что тело стало прозрачным, будто ее и нет. — Мам, ты опять забыла выключить чайник, — сказал Даня, проходя мимо...