Алексей Сергеевич Морозов стоял посреди гостиной своей трёхкомнатной квартиры на Тверской и методично разбрызгивал красную пищевую краску по белому ковру. Каждая капля ложилась точно туда, куда нужно — результат долгих репетиций и скрупулёзного планирования. Сорок два года жизни, из которых последние пятнадцать он провёл в браке с женщиной, которая украла не только его сердце, но и его талант. Теперь пришло время вернуть украденное. Алексей окунул кисть в банку с краской и нанёс несколько мазков на стену у дивана...

Лето в городе лежало, как расплавленное стекло — густое, тягучее, прозрачное от жары. Асфальт блестел, как от лака, окна были распахнуты, и в каждом слышалось что-то свое: где-то играло радио, где-то мяукал кот, а где-то просто стояла тишина. Провинциальный город дышал медленно, будто боялся расплескать жару раньше вечера. Катя стояла на остановке, пряча лицо в книгу. Взгляд ускользал — не от текста, а от солнца, что било в глаза даже через листву каштана. На ней был светлый сарафан, волосы собраны в небрежный пучок, а на запястье — красная нить...