— Что убёгла, — обратилась Лиза к Кашникову, — и к себе не позвала? Ну как же, она у нас верная жена. Всё по Гришке своему убивается. Слушай, а пойдём ко мне, я убегать не буду. И бутылочка у меня есть, посидим, поговорим. А то я одна в доме, вот знаешь, словом даже перекинуться не с кем. — Да нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, а сегодня поздно уже, мне на работу завтра рано вставать. — Ой-ой-ой, какие мы правильные. Конечно, о чём с телятницей разговаривать. Это Нинка у нас счетовод, костяшками своими гремит, духами от неё пахнет, а от меня коровьим навозом, вот ты нос то свой и воротишь...

После этого вечера Володька ещё несколько раз приходил к Нине, пытался поговорить, но она слушать его не стала и прогнала. Уговаривали её и Галина и родители, разобраться во всём, не рубить с плеча, но она стояла на своём : “Ничего больше в своей жизни менять не хочу, пусть остаётся всё как есть”. А тут по селу пронеслась новая сплетня, организованная Лизкой Емелиной. Нина забрав дочь из садика, возвращалась домой. Накануне вечером выпал небольшой снежок, а к утру подморозило. Дорога после недавней оттепели стала очень скользкой...