— Не трогай, — рыдая, просила супруга Олеся, — пожалуйста, мне больно! Паша, ты ребенка пугаешь! Посмотри на Стасика — на нем же лица нет. Пожалуйста, дай нам уехать. Я тебя умоляю! Я не могу так больше жить! Ты изменяешь, моришь нас голодом, ты поднимаешь на меня руки… За что, Паша?! ***  Олеся сидела на кухонном табурете, подперев щеку рукой. За окном моросил осенний дождь, а в душе было еще мрачнее. Уже третий месяц она чувствовала, что между ней и Пашей что-то не так — он стал раздражительным, часто задерживался на работе, телефон всегда держал при себе...

— Я больше не могу так жить! — выдохнула Алёна, швыряя на стол ключи от квартиры. Металлический звон эхом прокатился по прихожей, заставив Максима вздрогнуть. Он только что вернулся с работы и застыл в дверях, не успев даже снять куртку. В глазах жены читалась такая усталость и отчаяние, что сердце невольно сжалось. — Что случилось? — осторожно спросил он, хотя в глубине души уже догадывался о причине. Алёна прислонилась к стене, закрыв лицо ладонями. Плечи её мелко дрожали от сдерживаемых рыданий...