— Любашка, вставай! Жизнь проспишь! — стучала мне в дверь своим крепким, как кувалда, кулаком, тетя Нина, не молодая, но и не старая женщина, из тех, что коня на скаку остановят, с полным бюстом, широкой костью, крупными чертами лица и желтоватыми от папирос зубами. Она вставала раньше всех, гремела в ванной тазами, как будто живет не одна, а с по меньшей мере семью младенцами, поминутно пачкающими пеленки. Но тетя Нина была совершенно бездетной, у нее даже кошка не жила. А стрика — это ее подработка, она обстирывала семью из третьей комнаты...

- Обеих вас выгоню, так хоть поживу спокойно! – крикнул Гриша. - А чего это ты нас гнать собрался? – изумилась Аня. - Потому что вас дома не нарисуешь! – зло произнес Гриша. – Понятно, Настя, ей восемнадцать, где ее только черти не носят! Хотя до одиннадцати она обязана являться домой! Но ты! Ты! Где ты ходишь? - Гриша, а в чем, собственно, дело? – Аня нахмурилась. – Дела у меня! - И что это за дела, которые тебя после работы задерживают до десяти часов вечера? – Гриша чуть склонил голову, посмотрев на жену исподлобья...