— Юлия, ты меня вообще слышишь? — мужчина навис над девчонкой, как будто заполнив собой всё пространство комнаты. — Ты понимаешь, что я говорю? Юля, сидя на стуле, согласно кивнула, потом, вытерев рукой слезы, катившиеся по щекам, тихо сказала: — Я не сидела за рулем, понимаете? Это не я! — А ты подумай хорошенько, вспомни, пораскинь мозгами! Вы тут живете с матерью на птичьих правах. Дом, считай, самозахватом заняли, даром, что мать приходила ко мне твоя, побрякушки эти совала. А я ведь могу и на попятную! — Захар Иванович сокрушенно покачал головой...

Надежда заприметила его сразу, как только повернула голову к выплеснувшейся из электрички толпе. Дачники с корзинками и рюкзаками, местные с ночных смен, девчонка с куклой под мышкой, её мать с чемоданом — все шли к лестнице, а он — нет. Отошел в сторонку, остановился, закурил, не спеша выдохнул белый дымок, огляделся, почесывая шею. Так обычно наслаждаются сельской красотой городские люди. У Нади даже сердце сжалось, как это было всё уютно. И ещё кепочка, старенькая, выцветшая, как у Пети была… — Чего ты там? Надь! Покупатели ждут, Надя! — постучала по плечу товарку Галя...