1942 год. Осаждённый город. Ольга Дмитриевна стояла над телом девочки, ещё живой, но уже почти мёртвой. 'Ты моя невестка теперь', – прошептала она, поднимая ребёнка на руки. Этот обман давал им шанс выжить. И она не пожалеет ничего, чтобы сохранить его – даже если придётся солгать собственному сыну. Февраль 1942 года. Ледяное дыхание Ладоги пронизывало до костей, даже сквозь все надетые на себя тряпки. Ольга Дмитриевна Соколова, плотно прижимая к себе худенькое тельце девочки, шагала по заснеженной, утоптанной тысячами ног «Дороге жизни»...

Рубиновый венец 48 Августа Карловна больше не заводила с сыном разговор на больную тему. Она знала, что нужно выждать и действовать другими методами. В один из дней Вольдемар стоял перед зеркалом в своей спальне и застёгивал парадный мундир. Руки слегка дрожали — не от страха, а от волнения. Сегодня он сделает то, о чём думал уже месяц. Камердинер Пётр молча подавал перчатки, но в глазах старого слуги читалось понимание. Тридцать лет он служил в доме Шумских, видел, как рос барчук, и сейчас чувствовал — происходит что-то важное...