В тот день Лёнька спёр у своего отца несколько папирос, и мы собирались покурить на карьере. В детстве я думал, что там добывали золото. Нет, может и золото, но после войны – лишь бурый песок, вперемешку с глиной. А потом добытчики вместе со всей техникой оттуда ушли. Взрослые говорили, что там могут быть осыпания, и нечего туда ходить. Мне казалось, что пейзаж карьера похож на марсианский. Советская наука предполагала, что на Марсе нет растительности, а здесь-то росли хилые кустики. Но ведь пелось потом в известной песне: «И на Марсе будут яблони цвести»...