«Я думала, хуже измены ничего не бывает. Оказалось — бывает». Она произнесла это вслух, будто проверяя на вкус каждое слово. И вкус был горьким, как холодный чай, забытый на подоконнике. Кухня стояла в полутьме: лампа под потолком перегорела ещё неделю назад, но руки не доходили заменить. Вечером, в этом полусумраке, посуда в раковине казалась каким-то безличным рельефом, а паркет под ногами — зыбким. На столе, под бокалом с недопитым вином, лежал лист бумаги. Грубый, с рваными краями, будто его вырвали из чужой жизни и подбросили сюда...

— А я тебе говорю, что она просто использует тебя! — Янина поставила тарелку на стол с такой силой, что вилка подпрыгнула и упала на пол. — Не говори так о моей сестре, — Саша нахмурился, поднимая вилку. — Ты ее совсем не понимаешь. — Что именно я должна понять? Что твоя сестра в тридцать лет не может себя обеспечить? Или что ты теперь без предупреждения решил отдавать ей свою зарплату? Янина опустилась на стул и попыталась успокоиться. Этот разговор начался десять минут назад, когда Саша как бы между прочим сообщил ей новость, перевернувшую их жизнь вверх дном...