«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

— Ты снова не запер дверь в шкаф! — Элла стояла посреди спальни, сжимая в руках резную деревянную шкатулку. — Я же просила тебя быть внимательнее! Егор поднял голову от ноутбука и непонимающе посмотрел на жену. — Что случилось? Зачем кричать? — Что случилось?! — Элла подошла ближе и практически сунула шкатулку ему под нос. — Ты хоть помнишь, сколько там должно быть? Восемьсот тысяч! А сейчас? Шестьсот двадцать! Почти двести тысяч как сквозь землю провалились! Лицо Егора изменилось. Он отложил ноутбук, встал и взял шкатулку из рук жены...