Если бы мне кто-то десять лет назад сказал, что однажды я буду стоять в дверях собственного дома, с каменным лицом выгонять родню, яростно защищая своё право на тишину, порядок и личные границы — я бы подумала, что этот человек либо сумасшедший, либо перепутал меня с кем-то другим. В то время я была другой — мягкой, доверчивой, почти болезненно вежливой. Я верила в силу семейных уз, в то, что если кто-то из родных вдруг ошибётся, скажет или сделает что-то неловкое — достаточно будет сесть за стол, налить чаю, достать баранки, и под мерный пар от чайника с душицей всё уладится...

Александр Петрович Соколов никогда не считал себя счастливчиком. Обычный программист из московской IT-компании, с залысинами и небольшим животиком, который появился после сорока. Но вот уже почти тридцать лет рядом с ним была Светлана — Света, как он её называл с самого детства. Они познакомились в школе, когда ей было четырнадцать, а ему пятнадцать. Дружили, влюблялись в других, ссорились, мирились, а потом поняли — они созданы друг для друга. Света работала лаборантом в городской больнице, возилась...

Родился я в небольшом городе под Тверью, где каждый день был похож на предыдущий, словно заведенная шарманка играла одну и ту же мелодию. Мама работала на местной швейной фабрике с утра до вечера, папа трудился дальнобойщиком и пропадал в рейсах неделями. Дом наш стоял в тихом районе частного сектора, где соседи знали друг друга в лицо, но особо не общались. Я рос тихим ребенком, предоставленным самому себе. Пока одноклассники гоняли мяч во дворе или собирались компаниями, я проводил время за книгами...