Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...

Бывает, сидишь где-то в душном офисе, кофе остыл, начальник в мыле, всё вокруг гудит и моргает. И вдруг открываешь фото. А на нём — не курорт, не пальмы. Просто девчонка на фоне забора, в платке, с ведром, или в огороде. Ни фильтров, ни позы. И всё — внутри замирает. Потому что в её лице нет суеты. В глазах — тишина. Такая, какой уже давно не хватало. И вдруг понимаешь: может, всё это — шум, спешка, гонка — и не нужно вовсе? Может, вот она — настоящая жизнь, где пахнет хлебом, руки тёплые, и не надо никому ничего доказывать?...