— Дрянь ты, Оксана! — Гена швырнул ключи на комод так, что они подпрыгнули и упали на пол со звоном. — Надоела уже со своими выкрутасами! Но Оксана только разошлась сильнее. Волосы растрепались, глаза горели, как у разъяренной кошки. — Рот свой закрой, деловой! Живёшь за мой счёт, ещё и брата своего приволок! — прошипела она, указывая в сторону кухни, где за столом сидел Степан и делал вид, что читает газету. А началось всё с того телефонного звонка. Три дня назад. Оксана как раз красила ногти — малиновым лаком, который купила в новом салоне на Садовой...

В ошметках гниющей плоти кишела жизнь. Опарыши дожирали труп. Запах разложения и смерти – его ни с чем не спутать. Авдей отдернул ногу от дохлой кошки, сдерживая рвотные порывы. «Поссал за гаражами, сука», – пронеслись гневные мысли. Впрочем, мертвечина на свалке среди заросшей травы лишь дополняла картину, подчёркивая окружающую безнадёгу. Ржавые гаражи, чуть поодаль местный полуразрушенный ДК, угрюмые пятиэтажки, облезлые качели во дворе… «Это был суицид», – Авдей всё ещё думал о кошке. Убедившись, что на подошве не осталось трупной жижи, он двинулся дальше...