— Мама хочет, чтобы я домой вернулся, — промямлил муж, — не могу ее ослушаться! Она и так из-за тебя заболела… — Дочь моя никогда ни перед кем извиняться не будет, — припечатала свекровь, — моя девочка — птичка гордая. А ты чем недовольна? Тебя приняли в семью, тебя обогрели, тебе крышу над головой дали. А ты еще и ерепенишься? Совсем совесть потеряла? По струнке ходить должна! *** Первые три года жизни в доме свекров вспоминаются как в тумане. Дом был большой, двухэтажный, но ощущение было, будто я живу в клетке...

Елизавета сидела за кухонным столом, сжимая в руках кружку остывшего чая. В углу нервно мигал роутер — как символ того, что в этом доме связь не только с интернетом, но и друг с другом давно барахлит. Роман топтался возле окна, словно маленький мальчик, который натворил дел и теперь ждет, когда его отругают. Он привычно закусывал губу и царапал ногтем край подоконника. — Ну ты хоть скажи что-нибудь! — наконец сорвалась Елизавета, ударив ладонью по столу так, что чай подпрыгнул. — Мы два года копили эти деньги...